«Я давно понял, что слияние бита, баса и речитатива несут в себе особую силу и энергетику. Слушая долгое время зарубежный и отечественный рэп, я еще не знал насколько сильно вольюсь в хип-хоп культуру. Вообще, раньше я рифмовал без повода, не думая о том, что когда-то после, мои слова лягут на биты. Освоив компьютерные технологии и связав их с собственными стихами и фантазиями, я сделал свой первый рэп еще в школе. Я его не воспринимал как рэп, а просто стёб под музыку над моими учителями и одноклассниками, назвавшись MC Виноград. (EX- фруктовое гетто, пацанам МЖК г. Березовский – респект ! ).
Как правило, каждый рэпер в первых своих речитативах хочет донести до других серьезный настрой и песни его имеют серьезный характер. И у меня был тот же самый момент. Назвавшись как INKOGNITO, я встал на старт. И начал писать лирические песни - любовь, морковь, в общем пи*дастрадальство (которое некоторые всё еще слушают).
Услышав группу Непавшие (которые всё-таки по стечению обстоятельств оказались «павшими»), я обратил внимание на их творчество и из трех человек меня заинтересовал только Макс. Я записал несколько треков с Непавшими и понял, что пи*дастрадальство - это не о чём!
Взвесил, оценил, понял, что людям нужно шоу, стёб, кич, скандал, а не как не пи*дастрадальство.
Я сел на жопу и стал думать, как охарактеризовать группу, которая начнёт придумывать рэп не совсем в трезвом уме.
Какое название подойдёт моему проекту, в котором:
1. рэп на русском языке (соответственно название должно быть ЧИСТО русским)
2. присутствует мат (а без него русский язык не русский, тем более мат давненько присутствует в моём лексиконе)
3. прост как 3 рубля и может попасть в голову и остаться там навсегда (подобно пуле автомата Калашникова)
Если кто-то знает реально более подходящее название для данного проекта - пишите на форуме, обсудим.
Придумав первую песню под названием АК47, где речь шла о русском рэпе, который по натуре ранит в голову, я решил назвать группу также. Предложил Максу включиться в этот проект, и бросить пи*дастрадальство Непавших. Макс охотно согласился, видя дальнейшие перспективы и приоритеты. Нас приглашали на фестивали в г.Реж, г.Артёмовский и т.д. и т.п. всё еще с той программой, которая была записана на домашней студии.
Первую песню на нормальной рэп студии мы записали у Бразиков (WORNA B.) (респект и уважуха им!). Записав еще несколько композиций, стали работать со студией Bustazz records, на которой до сих пор пишемся (респект и уважуха им!). Ни разу мы не выпускали диски в продажу, хотя почему-то они стоят на полках.
Если вы увидите такие диски, можете смело задать продавцу глупый вопрос, например: «А у Ак это какой альбом по счету?» или, «А это лицензионный диск?». И тут же увидите как обычный нормальный продавец превращается в продавца пи*дабола.
Витя АК.»
Русский рэп породил новый стиль — гоп-хоп: профессиональные хип-хоп-музыканты подражают риторике неблагополучных уличных подростков и поют про пиво, семечки и разводку лохов.
на концерты екатеринбургского рэпера Вити АК-47 выстраиваются километровые очереди.
Я вырос на журнале «Веселые картинки», вам не понять меня, гламурные кретинки»

У уральского рэпера Вити АК-47 нет альтер эго, про него не пишут журналы и не знает радио. Несмотря на это, на его единственный московский концерт в середине октября было не попасть даже по спискам — ошалевшая охрана сдерживала толпу человек в триста. Потом пришли еще пятьсот («пятихатка подвалила», как выражается Витя), орали, лезли на сцену. «Я сам ох…ел, как концерт Wu-Tang Clan», — признается Витя. Надо сказать, что как раз на концертах Wu-Tang Clan ничего подобного давно уже не происходит.

У Вити специфический, очень узнаваемый голос — резкий и дерзкий, как у Лил Уэйна, только с характерными гопническими обертонами, знакомыми каждому, кто провел хотя бы часть детства во дворах любого провинциального города России. Вместо ожидаемого четкого уральского пацана в екатеринбургское кафе, где назначена встреча, вкатывается колобком крошечный мальчик лет, кажется, девятнадцати (на самом деле, как потом выясняется, 22): «Поехали на Эльмаш к Бандиту на студию». На улице — реклама регионального банка: набранный крупными буквами слоган начинается со слов «Очкуешь, товарищ?». За углом — строгое краснокирпичное здание Свердловского колледжа хорового пения, на стене — небрежно замытые кровавые кляксы. Витя на ходу рифмует: «У нас знаешь как? Заедешь на Химмаш — свой «опель» отдашь, заедешь на Эльмаш — твой паспорт наш, зайдешь на Уралмаш — вообще все отдашь, ха-а-а!»

Витя непрост: параллельно с популярными в интернете прямолинейными рассказами про мусоров и «дудки» наворачивает сложные конструкции на совместном треке с Ноггано: «Ты запомнишь эту ночь, как Бетховена «Сонату лунную» или Москву, дядя, спаленную пожаром» — Лермонтова в русском рэпе цитируют нечасто. При этом Витя в отличие от Ноггано и Сявы не занимается сознательными стилизациями: «Я никогда не делал для кого-то — понравится не понравится… Я смотрю, люди хотят известности, на одной песне читают так, на другой так, не нашли свой flow. Мне это на х… не надо, меня и так прет». Flow — интересное слово, субстанция, которой лишены процентов девяносто отечественных рэперов. Вырастить это в себе невозможно, flow либо есть, либо нет — что бы там ни говорил Эминем в «8 миле». На вопрос про «баттлы» (рэперские фристайл-турниры) Витя впервые отвечает злобно: «Мне некому и нечего доказывать, я уже сделал в рэпе столько, сколько никто в Ебурге за всю жизнь не сделал».

Тем временем образ жесткого белого гетто начинает трещать по швам: Эльмаш с Химмашем ничем не отличаются от любого микрорайона за пределами московского Третьего кольца — проезжие милиционеры провожают Витю цепкими взглядами, но ровно так же они бы провожали его и на Тверской. «А тут у нас винтом ставятся», — машет рэпер в сторону пустой беседки. Мимо беседки по грязи пробирается мамаша с коляской.

Хозяин студии Бандит оказывается длинноволосым юношей гуманитарного вида; сама студия — пахнущей кошками комнатой в старой квартире: одеяло на стене в качестве звукоизоляции, синтезатор и микшер на колченогом столе. Витя прилипает к клавишам: «О! Заценили — тему из «Человек и закон» сыграл!.. А это… Вот, щас… Как его, «Ералаш»?» На самом деле это музыка из заставки КВН. «А чо ты хотел — музыкальное образование по классу фортепиано!» Эта деталь — как последний элемент пазла; многое про Витю АК и про гоп-хоп в целом становится понятнее: для того чтобы звучало интересно и чтобы на концерты ломились толпы, нужен определенный уровень отстранения от материала.

Витя запускает расслабленный бит, садится на подлокотник кресла, закуривает и бормочет: «Скажи тему, щас зачитаю». Все мнутся. «Ну вообще любую тему, от фонаря». Кто-то говорит: «Давай как будто ты продавец из «Эльдорадо». Здесь с Вити как будто сдергивают покрывало: воздух вокруг сгущается, он безо всякого напряжения читает виртуозный фристайл про задолбавшие чайники, один хуже другого, про хамов-покупателей и болванов-продавцов; это не просто набор жизненных наблюдений — там внятная драматургия, кульминация и финал, на котором все, включая далекого от таких развлечений фотографа, кивают головами и кричат: «Ви-тя! Ви-тя! Давай еще тему!» Через полчаса Бандит прерывает диско-инферно: «Давайте заканчивать, сейчас родители придут». Витя ставит свой недавний трек: «Я вырос на журнале «Веселые картинки», вам не понять меня, гламурные кретинки». Из-под стола выходит привычный, видимо, к такому положению дел рыжий кот и недовольно осматривает собравшихся. «Давай е…шь, Максим, чтоб они все там ох…ели», — ревут колонки.

В ютьюбовских роликах видно, что у Вити на спине татуировка в виде автомата Калашникова. Узнав, что такая же была у Тупака Шакура, Витя сильно удивляется: «Правда?! Так-то я рэп почти не слушаю, из нашего кое-что и Cypress Hill, и все».